(В продолжение темы, поднятой в статье “КАТОЛИЧЕСКАЯ ЕВРОПА – РОДИНА ГЕНОЦИДА И НАЦИЗМА“)
Нѣмецъ уже съ молокомъ матери всасывал въ себя презрѣніе къ другимъ народамъ, вѣру въ свое могущество, въ свою высокую культурность, въ свое какъ бы предопредѣленіе повелѣвать другими народами. Эту мысль вдалбливали ему въ голову въ семьѣ, школѣ и въ жизни. Этому же училъ и нѣмецкій философъ Ницше, говоря: “Падающего подтолкни”. И нѣмецъ повѣрилъ.
(Д-р М.П. Базилевич “АЛЬБОМЪ СНИМКОВЪ изъ жизни русскихъ плѣнныхъ въ Германіи и Австріи”
Разыскивая сведения в интернете о моём предке (прапрадедушке) Мальчевском Евстафии Ивановиче, я обнаружила много интересного как для себя, так и, полагаю, для многих, особенно сейчас, когда идёт СВО.
Для начала – краткая биографическая справка.
Евстафий Иванович родился в 1857 году, скончался в 1937 в Ленинграде. Закончил Императорский университет Святого Владимира в Киеве (шестой по счёту университет в Российской Империи) в 1881 году и был направлен служить полковым лекарем в Украинский полк. В 1892 году в возрасте 35 лет защитил докторскую диссертацию (экспериментальное исследование) в лаборатории профессора Тарханова И.Р. на тему «К вопросу о вливании физиологического раствора NaCl в обескровленный организм». Защита диссертации проходила в Императорской военно-медицинской академии в 1891-92 уч.г.
Во время 1 мировой войны статский советник Мальчевский Е. И. служил дивизионным врачом 1-й пехотной дивизии 2 армии под командованием А. В. Самсонова, потерпевшей поражение в Восточно-Прусской операции 1914 года (17 августа – 15 сентября 1914 г.). Пропал без вести согласно опубликованным данным в Военном и литературном журнале «Разведчик» № 1558 от 09 декабря 1914 года (стр. 856) и по карточке Военно-исторического архива числится пропавшим без вести с 23 ноября 1914 года.
Копаясь в первоисточниках, я обнаружила оцифрованную книгу, изданную в Петрограде в 1917 году (до ВОСР) автора М.П. Базилевича «Положение русских пленных в Германии и отношение германцев к населению занятых ими областей Царства Польского и Литвы”. Материалы, собранные доктором М. П. Базилевичем в плену и среди русских врачей, вернувшихся из немецкого плена, относятся к периоду Первой мировой войны и охватывают 1914–1917 гг. (Базилевич, Михаил Петрович (1880-?). Положение русских пленных в Германии и отношение германцев к населению занятых ими областей Царства Польского и Литвы : Материалы, собр. д-ром М.П. Базилевичем… / М.П. Базилевич. – Петроград : тип. т-ва А.А. Суворина, 1917. – 208 с.; 24.)
Я не хочу комментировать книгу и давать рекомендацию всем её прочитать. Решила, что лучше приводить её выдержки на страницах сайта на современном русском языке с незначительными пояснениями.
ПРЕДИСЛОВИЕ
«6-го августа 1915 г. я попал в плен, пробыв перед этим целый год на фронте и сделав поход через Галицию и Карпаты. За это время много сотен врагов, главным образом раненых, прошли через мой лазарет; среди них были солдаты, офицеры и врачи, и, хотя нам во время похода приходилось читать в газетных статьях и отдельных брошюрах о том, что наши враги безжалостны, что они не щадят ни раненых, ни безоружных, но нам не верилось. Не хотелось верить, чтобы культурные люди могли дойти до такого одичания, до такой бессмысленной тупой жестокости. Мы утешали себя мыслью, что статьи эти хотя и содержат в себе долю правды, но умышленно преувеличены, чтобы влиять в известном направлении на общественное мнение и, главным образом, на солдат, и мы, врачи, не видели у себя врагов, мы видели перед собой только раненых и больных, которым необходимо было оказать помощь. Также смотрели на них и наши солдаты-санитары. Конечно, мы допускали возможность отдельных случаев зверств, ведь на эту страшную войну призвано почти все мужское население, мало ли среди него и в мирное время было жестоких людей, и мы понимали, что для таких отдельных личностей война являлась удобным случаем проявить свою жестокость, свои зверские наклонности. Но допустить какую-то планомерную, системную жестокость к беззащитным людям, какими являются раненые и пленные, мы не могли: настолько это было чуждо нашему сердцу, нашему духу. То, что мы увидели, то, что нам пришлось переживать, свидетелями каких страданий и унижений человеческого достоинства нам пришлось быть в долгие годы плена, живя в различных солдатских лагерях и рабочих командах, рассеянных по всей Германии, превосходило не только всякую смелую, но просто больную фантазию. Мы не хотели верить всем ужасам, о которых нам приходилось читать, но безжалостная судьба заставила нас самих пережить нечто ещё более ужасное, перед чем бледнело все прочитанное нами в статьях и брошюрах, и мы должны были поверить, ибо видели эти ужасы своими глазами, переживали их своими нервами, а многие из нас принесли им в жертву свою жизнь.
Я нашёл возможность и способ в плену же собирать документальный материал всего виденного и пережитого нами, а после войны мы решили собрать съезд всех врачей, бывших в плену, так как только мы, врачи, и знаем в подробностях жизнь наших пленных солдат, ибо мы жили вместе с ними. Я хотел на этом съезде врачей дополнить пробелы в своём материале и, осветив всесторонне положение наших пленных в Германии, издать обстоятельный труд по этому вопросу, чтобы заклеймить народ, возродивший рабство со всеми его ужасами.
Печальная действительность, с которой нам пришлось столкнуться, вернувшись на родину, заставляет меня спешить с опубликованием имеющихся у меня материалов в том виде, в каком они были собраны мною, не подвергая их никакой систематизации или обработке. Мы увидели, что русское общество почти незнакомо с положением наших пленных в Германии, мы увидели, что многие думают, что русским пленным живётся там так же хорошо, как живётся у нас нашим пленным врагам, и общество не торопится с помощью, а между тем погибших в плену от голода, эпидемий, непосильного труда и истязаний уже теперь нужно исчислять не менее, как в 400.000 человек, и, если оставшимся в живых не будет оказана немедленно самая широкая общественная помощь, их погибнет ещё больше.
Чтобы спасти от смерти сотни тысяч томящихся в тяжёлом рабстве наших братьев, отцов и сыновей, я и решил теперь же отпечатать мой документальный материал, повторяю, не подвергая его никакой обработке, и распространить его в самых широких слоях населения.
Я хочу, чтобы и народы других государств знали, как живёт русский свободный гражданин в Германии, и с этой целью я передаю свой материал представителям иностранных государств и рассылаю его в редакции иностранных газет. Член Бюро 110 вернувшихся из германского плена русских врачей».
Уведомление: Первая мировая война. Отношение к русским в Европе. Нацизм – явление общеевропейское. Часть II | Два языка
Уведомление: Первая мировая война. Отношение к русским в Европе. Нацизм – явление общеевропейское. Часть III | Два языка