(В продолжение Части I и темы, поднятой в статье “КАТОЛИЧЕСКАЯ ЕВРОПА – РОДИНА ГЕНОЦИДА И НАЦИЗМА“)
Положение русских пленных в рабочих командах в занятых немцами Бельгии, областях Франции, Царства Польского и Литвы.
Прошение солдат, поданное мне, как представителю пленных лагеря Пруссиш-Голланд, для передачи коменданту: «Честь имеем покорнейше просить г. коменданта сего лагеря обратить внимание на наше военно-пленное положение в том, что мы, русско-военнопленные, выехали с лагеря Неймарк 10-го октября 1916 года на работу во Францию и работали 3 месяца в Блеонкуре на окопах и за три месяца не получили ни один пфенинг жалованья. Потом мы работали в местечке Бевей один месяц и получили за это время по 5 марок, и пища была очень плохая: один раз суп и работа от 5-ти утра до 8-ми вечера. Потом мы работали в местечке Брикинай около 2-х месяцев и получили по 7 марок, и пища была очень плохая: один раз суп. Помещение было очень плохое: разорённые сараи и нары из проволоки и ничего подмостить не было, а обходились хуже, чем со скотом, били до смерти, чем попало. Каждый конвойный имел по палке, кроме винтовки, и палки часто меняли. Потом нас привезли сюда, и мы работали в Масвальде два с половиной месяца, за которое время получили 12 марок, а пища была так сильно плоха, что даже плоше быть не может: один раз суп, и то вода, и два раза чай, а работа была сильно невыносима. На железной дороге работали с 6-ти утра и до 6-ти вечера, и каждый день с работы по 2–3 человека уносили на руках до лагеря, а ему ещё и хлеба не дадут. Говорит наш комендант, что он представляется, и дадут ему хороших палок, а он через ночь и помер, и даже врач признавал, что люди убитые, поэтому просим покорнейше г. коменданта сего лагеря обратить внимание на нас, военнопленных, и хотя объясните нам, за что нас так мучили телесным наказанием и голодом. И по этому поводу просим г. коменданта, что, хотя мы и сильно вымученные люди, но мы на работу согласны ехать; только со старым комендантом и всем батальоном его часовых мы не поедем, потому что они, можно сказать, не люди, не понимают человечества, поэтому и просим г. коменданта сего лагеря, обратите внимание на нас, военнопленных, и отмените от нас этого коменданта и весь его батальон. Подписи: Трофим Бабин, Касьян Фисенко, Михаил Пьянковский, Степан Орловский, Иван Мицкевич, Кузьма Кислук. 4-го июля 1916 года».
В конце июня 1916 года в лагерь Пруссиш-Голланд, где я работал вместе с 8 моими товарищами-докторами: Габовичем, Горбенко, Ранинским, Немчиновым, Бридицким, Пясецким, Смоленским и Годзицким, прибыла партия русских пленных, присланная для полевых работ. Из расспросов пленных установлено, что была образована партия в 5.000 человек русских пленных, которые приблизительно в январе месяце 1916 года были высланы на французский и бельгийский фронты для исполнения всевозможных работ, исключительно по укреплению и снабжению немецкого фронта, в непосредственной близости от огневой линии наших союзников. Эта партия была разбита на батальоны, числом, кажется, 13. Начальником каждого батальона состоял офицер, побывавший уже на фронте и раненый там, и специальная конвойная команда из стариков-ландштурмистов и вообще более или менее непригодных к фронтовой службе солдат. Эти рабочие батальоны русских пленных занимались исключительно рытьём окопов, ставили проволочные заграждения, строили шоссейные и железные дороги и мосты, обслуживающие передовые линии немецкого фронта. Принуждались они к этим работам нечеловеческими истязаниями и голодом. Когда наступила пора полевых работ в Германии, то, очевидно, по приказу свыше, из среды этих почти совершенно истощённых и замученных людей они должны были выделить группу самых здоровых и работоспособных людей и послать их в житницу Германии — Восточную Пруссию на полевые работы. Таким образом, присланная к нам в лагерь партия в 600 человек являлась образцом силы и здоровья из числа тех 5.000 несчастных, которые были на этих ужасных работах на фронтах Франции и Бельгии. По заведённому в местном лагере порядку, все вновь прибывающие команды пленных немедленно осматривались в амбулатории лагеря докторами Горбенко и Немчиновым. Результат осмотра первой группы в 60 человек был следующий: люди истощены до крайних пределов, многие из них совершенно не могут стоять на ногах, более половины страдает ясно выраженным туберкулёзом лёгких, у громадного большинства резкая анемия (малокровие) с большими отёками ног, полное отсутствие подкожной жировой клетчатки, контуры костей обрисовываются, как на скелете. Доктор Горбенко из 60 человек 35 записал в лазарет, частью как полных инвалидов, частью, как нуждающихся в продолжительном лазаретном лечении. Такое громадное количество больных вызвало очевидно сомнение у лагерного офицера в правильности их осмотра, и он отказался отослать их в лазарет. Тогда доктором Горбенко был подан мне официальный рапорт от 6-го июля 1916 года, и этот рапорт был мною передан в комендатуру. Оттуда последовало распоряжение, чтобы партия пленных была осмотрена доктором Горбенко, под контролем шефа лазарета, доктора Гёзе. На этот раз осмотрено было 100 человек, все они признаны истощёнными до последней крайности, более 50 % из них страдающими ясно выраженным туберкулёзом, более 60 % имело отёчные ноги. В общем же доктор Гёзе нашёл необходимым из этих 100 человек 72 отправить в лазарет для продолжительного лечения. И это были самые здоровые люди, выбранные из 5000 человек и присланные на полевые работы. Какие же остались там?
Уведомление: Первая мировая война. Отношение к русским в Европе. Нацизм – явление общеевропейское. Часть III | Два языка
Уведомление: Первая мировая война. Отношение к русским в Европе. Нацизм – явление общеевропейское. Часть IV | Два языка
Уведомление: Первая мировая война. Отношение к русским в Европе. Нацизм – явление общеевропейское. Часть I | Два языка